|
Имя крупнейшего русского поэта Федора Ивановича Тютчева входит не
только в пантеон русской литературы - Тютчев по праву может считаться и
значительным политическим мыслителем, классическим "русским
империалистом".
Я хочу сказать несколько слов о Тютчеве не столько как о поэте, но как о
политическом мыслителе, публицисте, во многом опередившем свое время. Его
политическая оценка событий, пророчества будущего России и Запада как двух
отдельных организмов, существующих и живущих разной и порой внутренне
противоположной жизнью, сохраняют свою актуальность и по сей день.
Тютчев писал свои статьи и незавершенный трактат как до, так и после
революций, всколыхнувших Европу - во Франции, Германии, Австро-Венгрии.
Всего им было написано 4 статьи: "Россия и Германия" (1844),
"Россия и революция" (1848-49гг.), "Папство и римский
вопрос" (1850), "О цензуре в России" (1857) и незавершенный
трактат "Россия и Запад" (1848-49гг.). В них он оценивает
ситуацию, сложившуюся в Европе до и после отмеченных событий. Во-вторых, он
вводит много новых терминов, обогативших позднее как русскую политическую
мысль, так и западную. Среди них такие термины как "русофобия",
"панславизм". Ярко была выражена идея империи. В одной из своих
статей он говорит прямо: "Не община, но Империя".
В то же время у Тютчева просматриваются и утопические проекты, такие как
"Константинополь должен быть наш" или же идея панславизма,
которая через некоторое время показала свою нереалистичность.
Наиболее важными вопросами, затронутыми Тютчевым в своих статьях стали
проблемы "русофобии" и будущей "империи", до сих пор не
утратившие актуальности. Прежде всего, нужно сказать о таком явлении в
нашей жизни как "русофобия". Сама по себе эта проблема всегда
волновала Россию на протяжении всей ее трагической истории. Но Тютчев
впервые в своих статьях вводит в оборот этот термин.
Долгое время эта тема у нас была слабо разработана. Само упоминание
этого слова долгое время отсутствует в словарях. Изменения произошли в
эпоху И.В. Сталина. В середине 30-х годов вплоть до середины 50-х годов
этот термин впервые вошел в различные словари русского языка. Можно
отметить несколько словарей: Толковый словарь русского языка (под ред.
Ушакова, М; 1935-41гг.), Толковый словарь (под ред. С. Ожегова, М; 1949) и
Словарь современного русского лит. Языка (М; Академия наук СССР,
1950-1965гг.). После этого вплоть до последнего времени этот термин
отсутствует во многих словарях и энциклопедиях.
Тютчев употребляет этот термин в связи с конкретной ситуацией -
революционными событиями в Европе 1848-49 годов. И само это понятие
возникло у Тютчева не случайно. В это время на Западе усилились настроения,
направленные против имперской политики России и русских. Тютчев исследовал
причины такого положения. Они виделись ему в стремлении европейских стран
вытеснить Россию из Европы если не силой оружия, то презрением. Он долгое
время работал дипломатом в Европе (Мюнхен, Турин) с 1822 по 1844 годы, а
позднее цензором Министерства иностранных дел (1844-67) и знал то, о чем
говорил, не понаслышке..
У Тютчева в связи с этим вызрел замысел трактата "Россия и
Запад", оставшегося незавершенным. Направление этого сочинения
историософское, а метод изложения - сравнительно-исторический, делающий
акцент на сопоставлении исторического опыта России, Германии, Франции,
Италии и Австрии.. Западные страхи по поводу России, показывает Тютчев,
проистекают в том числе и от незнания, поскольку ученые и философы Запада
"в своих исторических воззрениях" упускают целую половину
европейского мира. Известно, что Россия вынуждена была, охраняя свои
интересы и интересы европейской безопасности, подавить революцию в Австрии,
Германии и заметно повлиять на ситуацию во Франции.
В противовес русофобии Тютчев выдвинул идею панславизма. Подтверждением
его панславистских взглядов, служит стихотворение, записанное в альбом
чешскому просветителю Ганке: "Вековать ли нам в разлуке?"
Неоднократно в публицистике и в стихах Тютчев излагал утопию возвращения
Константинополя, образование православной империи и соединения двух церквей
- восточной и западной. Вместе с тем, в трактате "Россия и
Запад", Тютчев выступает против "литературных" панславистов
и особенно против революционного панславизма М.А. Бакунина. "Вопрос
племенной лишь второстепенный, или скорей - это не принцип"- отмечает
поэт. В то же время Тютчев признает приоритет религии в духовном складе
каждого народа и православия как важной отличительной чертой русской
культуры.
Утопичность тютчевского панславизма блестяще показал К.Н.Леонтьев в
работе "Византизм и славянство". В ней он подверг резкой критике
чисто славянский подход собирания и развития империи. Он считал, что те же
самые греки и часть мусульманских стран гораздо ближе, чем даже болгары,
сербы, а тем более чехи, словаки и поляки. Именно в этом Леонтьев видел
несовершенство и ошибочность панславизма. Принимая саму идею Тютчева об
"Империи Востока", он приходит к идее Евразии, позднее выраженное
у "евразийцев" (Н.Трубецкой, П.Савицкий, Г.Вернадский и позднее
Л.Гумилев).
Проблема России и Европы становилась в середине прошлого века в центр
общественного внимания, но ее религиозный аспект оставался где-то на втором
плане. Это упущение, изначально присущее славянофильской теории с особенной
ясностью раскрыто Ф.М. Достоевским в его историософском учении. И тут без
всякого сомнения существует сходство Тютчева и Достоевского. Мощная
пророческая интуиция Достоевского смогла разглядеть в заурядных явлениях
европейской жизни символические знаки надвигающейся катастрофы. Именно это
проницательное предвидение крушения общественного порядка и цивилизации,
мрачное предчувствие провала попытки человечества предопределить
повседневную жизнь, побудили Достоевского искать новые формы и условия
государственного устройства. Насколько более напряженной становилась
атмосфера апокалиптического ожидания на Западе, настолько вырастала
надежда, что Россия могла бы отразить наказания. Как Тютчев, так и
Достоевский дали название болезни, мучавшей Запад. Язва, разъедающая плоть
Запада, указали они - это "римская идея".
Для Тютчева революция на Западе началась не в 1789 году и не во времена
Лютера, а гораздо раньше - источники ее связаны с папством. Сама реформация
вышла из папства, из него же происходит многовековая революционная
традиция. И в то же самое время на Западе тоже существует идея Империи.
"Идея Империи, - писал Тютчев, всегда была душою Запада", но
сразу же оговаривал: "но Империя на Западе никогда не была ничем иным
как похищением власти, ее узурпацией". Это как бы жалкая подделка
истинной Империи - ее жалкое подобие. Империя Запада подобно Империи Рима -
это сам Рим. И этот Рим не только является подделкой империи, но и пародией
на само царство Христа.
Империя Запада для Тютчева является насильственным и противоестественным
фактором. И поэтому империя на Западе неосуществима, все попытки ее
устроить "срываются в неудачу". История Запада вся сжимается в
"римский вопрос" и в нем сосредоточены все противоречия и все
"невозможности западной жизни". Само папство сделало попытку
организовать "царство Христа как мирское Царство", и Западная
церковь превратилась в "учреждение", стало "государством в
государстве", как бы римской колонией в завоеванной земле. Этот
поединок завершился двойным крушением: Церковь отвергается в Реформации, во
имя человеческого "Я" и государство отрицается в революции.
Однако сила традиции становится столь глубокой, что сама революция стремится
организоваться в империю - как бы повторить Карла Великого. Однако этот
революционный империализм мог быть только пародией. Это своего рода возврат
к языческому Риму. Примером революционной империи служит правление
Наполеона во Франции.
Сергей Лабанов
|
